"Dzintara kalnā" Древнелатышская диэвэстииба, какая она открывается в латышских дайнах, по своей сути является природной религией. Это означает, что силу создателя космоса она старается понять через его проявления в природе, потому что сами латыши всегда жили в тесной связи с природой.
В мировоззрении древних латышей видно прочувствованое включение в течение космических циклов, которое относится одинаково к разным уровням проявления мира. Человеку как микрокосму соответствует Вселенная, макрокосм, и те же самые принципы управляют обоими. Самая видимая часть космической зконности - небесные тела, особенно солнце. Однако ни солнце, ни луна, ни звезды, по крайней мере в поздний период, не являются божествами, а на уровне макрокосма подчиняются высшей законности, движутся по установленному ею пути.
Солнце в дайнах - это небесные часы, которые разделяют сутки на две части, а день - на этапы. Солнце также делит год на времена года (создает календарь), и все работы в поле определяются строгой последовательностью времен года. Самые большие праздники связаны с четырьмя солнцеворотами - зимний и летний солнцеворот, осенняя и весенняя эквинокция. Солнечный миф и сказание о свадьбе дочери Солнца и сына Диэва в дайнах ярко и образно отображена, и в нем усматриваются очень древние элементы индоевропейских сказаний. Однако есть очень мало свидетельств того, что латыши считали бы солнце об'ектом религиозного культа.
В дайнах движение солнца по небосводу часто показано как метафора жизни человека. Так это согласно мировоззрению, что течение жизни человека - это только одно колесико в кругами и очередями повторяющихся ритмах бытия. Цель жизи человека - найти себе принадлежащую ноту, с помощью которой настроиться на общую гармонию Вселенной, жить так, чтобы почувствовать себя как составную часть притоков и оттоков космических ритмов, дыхания мирового бытия. Древний латыш не считал себя повелителем природы, не чувствовал своего превосходства над природой, а чувствовал себя как неот'емлемую часть природы. Древний латыш природу не насиловал, а жил, ладил с ней.
Также в дайнах не замечается дистанция между человеческим и божественным. Для древнего латыша вся природа была обожествлена, то есть, насыщена божественным духом, и с божествами он общался в интимном и фамилиарном стиле, как близкиe люди или члены семьи. Диэвс латышу обычно открываeтся через проявления природы. Это своеобразное, полностью суб'ективное переживание божественного присутствия и озарения, которое древние греки называли эпифанией, мистики - илюминацией или прозрением, а психологи - космическим сознанием. В латышской традиции эпифании очень часто связаны с деревьями. Солнце и Маара сидят на иве, Лайма сидит на липе и разговаривает с бедной сиротой, Пээрконс (гром) связан с дубом.
Это правильно или нет
:) 
